Центральная городская библиотека

Продолжение темы

Трудовая коммуна (колония) «Чекист» - одна из наиболее ярких и поучительных страниц в истории Северска. И, прежде всего, интересен накопленный здесь уникальный педагогический опыт - та система воспитания, которая помогала формировать из малолетних преступников полноценных людей. Вникнув в ее суть, совершенно по-иному видишь проблемы сегодняшнего дня, особенно те, которые связаны с воспитанием подрастающего поколения. Мне хочется рассказать о человеке, благодаря которому мы имеем возможность в мельчайших деталях проследить историю становления коммуны "Чекист", почувствовать атмосферу, царившую здесь, понять что и каким образом действовало на умы и сердца бывших беспризорников.

Это рассказ об одном из авторов известной книги "Атаман Пузырь" Викторе Тарасовиче Корневе. Последние годы Виктор Тарасович жил в Новосибирске. Мне посчастливилось познакомиться с его вдовой Евстолией Никоновной Корневой. Основываясь на её воспоминаниях, а также на документах, которые она передала в музей 78-й школы, я и расскажу об этом удивительном человеке.

Виктор Корнев - с Украины. Родился он в Екатеринославской губернии, в небольшом городке Синельниково в 1917 году. Родителей своих он не помнил. С малолетства воспитывался в различных детских домах, из которых постоянно убегал. Став постарше, беспризорничал. Объездил почти всю страну. В 16 лет, оказавшись в Москве, добровольно явился в Даниловский монастырь, где в то время находился детприёмник. Оттуда его вместе с другими такими же подростками повезли в Томск.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ В.Т. КОРНЕВА: «На товарной станции нас погрузили в пассажирские вагоны с решётками. Охрана усиленная. Поезд тронулся. Дорога оказалась длинная. Никто не знал о своей дальнейшей судьбе, предполагали, что везут на Колыму, на Соловецкие острова.

Кормили хлебом, таранькой, сахаром.

Всю дорогу играли в карты. Кто проигрывал свой паёк, сидел голодным. Кто выигрывал, тот имел избыток продуктов. Всю дорогу пели блатные песни.

Были и драки. Вот один из эпизодов. Не доезжая до Урала, беспризорников предупредили, что по дороге свирепствует чума. Не будут отпускать воду. А пить хотелось нестерпимо. Тогда взломали крышку бачка в туалете вагона. Набрали в ведро воды. Образовалась очередь. Один подросток полез без очереди. Иван Бочкарёв оттолкнул его и головой ударил в подбородок. Подросток упал. Блатные заметили это и пригласили Бочкарёва на верхние нары. С тех пор он стал командовать всем вагоном.

Наконец поезд остановился на станции Томск-1. Открылись двери вагонов, и ни одного охранника. Как ветром сдуло. Грянул духовой оркестр. Нас построили. Колонна в 700 человек проследовала к баракам, находившимся недалеко от станции. Там уже были беспризорники, прибывшие на несколько дней раньше, тоже из Москвы. Было объявлено, что подростки сами для себя начнут строить трудовую коммуну".

Фотографии тех лет. Вот они - беспризорники, приехавшие в Сибирь, чтобы начать здесь новую жизнь. Трудно поверить, что эти бродяги, привыкшие добывать пропитание воровством, картёжной игрой, а то и откровенным грабежом, сумеют со временем создать хорошо отлаженное хозяйство. И это хозяйство будет в состоянии не только дать пищу и одежду пятитысячной армии подростков, но и позволит иметь все необходимое для их физического и эстетического развития.

В коммуне кипела особая, совершенно не похожая на прежнюю жизнь, и Виктор Корнев старался наверстать как можно больше из того, что упустил в детстве. За четыре года он окончил семь классов, очень увлечённо занимался в литературном кружке. Вместе с двумя другими воспитанниками Ермингольдом Дульневым и Борисом Иртышским они написали повесть о своей жизни, которую назвали "Атаман Пузырь". Сами набрали её в своей типографии, напечатали, сброшюровали. Повесть посвятили Максиму Горькому и послали в Москву вместе с письмом. В письме отмечалось, что всем авторам вместе 54 года и что 15 из них они провели на улице.

После выхода книги в свет авторов премировали. И они, возомнив себя писателями, решили купить себе роговые очки. В окулярной, как тогда называлась оптика, с них потребовали рецепты. Пришлось идти в поликлинику. Но только у Иртышского было что-то неладно со зрением. Очки выписали ему одному...

Через месяц в коммуну пришло письмо от Горького. Тут же собрали массовый митинг и огласили его содержание. Заканчивалось оно советом юным литераторам: "Заведите-ка дневник и пишите изо дня в день все, что взволнует, поразит вас, о чём и как думаете за день. Такой дневник поможет вам научиться писать более искусно и будет заготовкой материала впрок. 
Желаю вам всего доброго, успехов в работе, крепкой дружбы.

                                                                                                                М.Горький".

Коммунары очень дорожили и гордились вниманием великого пролетарского писателя и с большим прискорбием восприняли весть о его смерти.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ В.Т. КОРНЕВА:

"Помню, как сейчас, летом было затмение солнца. Многие воспитанники вооружились закопчёнными стёклами, наблюдая за этим явлением природы. Ко мне подходит Дульнев и шепчет: "Умер Алексей Максимович..."

И сразу эта печальная весть окутала трауром коммуну... Экстренно вышла многотиражка. В ней авторы повести "Атаман Пузырь" поклялись больше никогда не возвращаться на улицу, стать честными, достойными гражданам и своей прекрасной Родины. Свои обещания они выполнили".

Виктор Корнев к двадцати годам стал совсем другим человеком. Жизнь в коммуне изменила его характер, интересы, привычки. Значительно расширился и его кругозор. Юноша много читал, продолжал писать сам, со временем стал работать в библиотеке коммуны уже как вольнонаёмный. С удовольствием занимался спортом. В 1938 году Корнева как лучшего бегуна Западной Сибири направили в Москву на всесоюзные соревнования легкоатлетов. Там он узнал о нападении японцев на нашу территорию в районе озера Хасан. Вернувшись в Томск, сразу же пошёл в военкомат. Его определили в полковую школу радистов. Так Виктор оказался в одном из дальневосточных укрепрайонов на Амуре. Здесь было решено издавать свою многотиражную газету с грозным названием "Шквал", и он два года работал в её редакции.

После армии Виктор Корнев вернулся в Томск и начал писать в городскую газету "Красное знамя". Вскоре его приняли в штат. Затем "Красное знамя" стало областной газетой, а отпел сельского хозяйства выделился в газету "Сталинская правда". Виктор Корнев был назначен её ответственным секретарём.

Однажды редакционные дела привели его в сельскую школу, где директором работала молодая девушка.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Е.Н. КОРНЕВОЙ:

"Началось всё с розыгрыша. Он сказал: "Я назначен к вам преподавателем русского языка и литературы ". У нас действительно в тот момент не было учителя-словесника, и я попросила у него направление... Но он рассмеялся и объяснил, что приехал из газеты по вопросам хлебоуборки.

Тем не менее, мы разговорились, он засиделся допоздна и остался ночевать. Я сразу почувствовала, что ему можно довериться и никаких опасений по поводу его ночлега у меня не было. Вообще, Виктор Тарасович мне показался очень искренним человеком: не краснобай, не болтун, но очень интересный собеседник. На следующий день мне нужно было ехать в город, и мы поехали вместе. Так вот состоялось наше знакомство. Было оно очень недолгим, так как началась война.

Виктор Тарасович торопился оформить наши отношения, и мы поженились".

А вскоре Корнев, отказавшись от распространявшейся на него брони, ушёл добровольцем на фронт. Было это 9 октября 1941 года. 1 декабря он прибыл в 185 стрелковую дивизию, которая размещалась в Химкинском порту (Москва). Там в это время находился и штаб маршала Жукова. Виктора Корнева направили в отдельную разведроту, где он не провоевал и двух месяцев. Затем тяжёлое ранение и контузия, после которых он остался инвалидом. Два года - в госпитале. Как только почувствовал себя лучше, стал проситься на фронт. Медицинская комиссия признала негодным, но он добился своего и отправился к месту военных действий в качестве солдата обоза. Попав в запасной полк в Семипалатинске, пристроился к маршевой роте и вскоре снова оказался на фронте в составе 91-й гвардейской стрелковой дивизии, которая стояла в обороне, вклинившись в территорию Восточной Пруссии. Здесь он добивается назначения в разведроту и уже на следующий день успешно участвует в поисках "языка". В активе Корнева немало удачных боевых операций, но на фронте в этот раз он был всего четыре месяца. В марте 1945 года вновь - ранение в голову. Уехать в тыл отказался. Подлечившись в медсанбате, вернулся в свою часть. С ней впоследствии попал через Большой Хинган в Китай.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Е.Н. КОРНЕВОЙ:

"Очень много он писал мне с фронта. Письма были всегда хорошие такие, тёплые, искренние. Когда он уходил на фронт второй раз после ранения, у нас была уже дочь Маша. Она родилась в сорок третьем. Когда Виктор Тарасович вернулся домой, ей было три года. Он вернулся в 46 году, имея девять боевых наград. Это был совершенно больной человек: очень сильно заикался, ноги и руки тряслись ".

Семья оказалась в трудном материальном положении, и этот больной человек вынужден был работать. Взяли его на должность заместителя председателя комитета по делам физкультуры и спорта при Усть-Каменогорском облисполкоме. Здоровье постепенно восстанавливалось. Корневы снова переехали в Томск, и Виктор Тарасович занял должность председателя комитета физкультуры и спорта при Кировском райисполкоме. Снова начал писать в газету "Красное знамя" и даже нашёл в себе силы заоч­но окончить библиотечный техникум.

ИЗ АВТОБИОГРАФИИ В.Т. КОРНЕВА:

"В 1950 году меня без всякого испытательного срока приняли литсотрудником в сельхозотдел областной газеты "Красное знамя ". Вскоре стал завотделом информации этой газеты. Проработав год, тяжело заболел. После лечения организовал выпуск заводской газеты "За новую технику " и редактировал её три года. Был принят слушателем областной партийной школы. Через год, переутомившись, в очередной раз попал в больницу. Учёбу пришлось оставить".

Так или иначе, Виктор Тарасович всю жизнь был связан с журналистикой. Работал в Московской области ответсекретарём Чеховской районной газеты "Красное знамя", в Томске был ответсекретарём многотиражки "Лес - Родине", несколько лет работал в различных периодических изданиях Новосибирска и Новосибирской области. Материалы Виктора Корнева публиковались в "Московском комсомольце", "Московской правде", в журнале "Советская потребительская кооперация", альманахе "Томск", в областных партийных и молодёжных газетах Томска и Новосибирска. Не раз он выступал по Московскому и Новосибирскому радио, по Томскому и Новосибирскому телевидению. Уже имея вторую группу инвалидности и строжайший запрет врачей работать, Виктор Тарасович оставался внештатным сотрудником газеты "Вечерний Новосибирск", написал повесть "Запорожская быль", рукопись которой Евстолия Никоновна Корнева также передала в дар музею 78-й школы Северска.

Что же можно сказать о Корневе, как о журналисте?

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ  Е.Н.КОРНЕВОЙ:

"Чем он выделялся из своих коллег журналистов? Во-первых, тем, что был очень и очень начитанным человеком. Он знал всего Толстого, Чехова, и вообще русскую, да и советскую литературную классику он знал прекрасно. Его суждения по вопросам литературы не были дилетантскими. Они были основаны на глубоком осмыслении прочитанного. Это ставило Виктора Тарасовича в ряд самых образованных людей, хотя он и не имел высшего образования. Кроме того, он хорошо разбирался в экономике, живо интересовался политикой и ко всему прочему был великий труженик. В лю­бую работу он вкладывал столько сил, сколько имел. И если что-то не успел сделать, то виной тому последствия тяжёлых ранений ".

Корневы прожили вместе 48 лет. Вырастили дочь, которая став кинорежиссёром, связала свою судьбу с телевидением. Конечно, в семье случалось всякое, но ни разу в жизни Евстолия Никоновна не пожалела о том, что доверилась когда-то бывшему беспризорнику и бродяге.

ИЗ  ВОСПОМИНАНИЙ Е.Н.КОРНЕВОЙ:

"Я могу сказать, что таких людей, как Виктор Тарасович, не так уж много. Несмотря на беспризорность и бродяжниче­ство в детстве, годы, проведённые в коммуне "Чекист ", сделали его высоконравственным человеком. Он был исключительно че­стен. Таких порядочных людей я просто больше не встречала в жизни. Он никогда никому не задолжал и не солгал. У него было правило говорить только правду, какой бы горькой она ни была. Виктор Тарасович ни­когда не льстил людям, в том числе и мне. Но не в его характере было осуждать кого-то. Если ему что-то не нравилось в поведе­нии человека или в его характере, он гово­рил об этом прямо, в глаза и никогда не судачил за спиной. Вообще это был беском­промиссный человек. Не прощал дурного ни себе, ни другим. Ещё мне нравилось в нём отсутствие всякого чинопочитания. Я никогда не видела, чтобы он перед кем-то заискивал. Со всеми был на равных. Не стремился ни к карьере, ни к наживе.

Как инвалид войны и персональный пенсионер, он имел льготы, но стеснялся ими пользоваться. Например, ему райсобес предлагал машину. Он сказал: "Не надо! Я на ней ездить не могу, а дети пусть сами зарабатывают".

У него были бесплатные железнодорожные билеты. Ни одного не использовал. Я их потом, после его смерти, все сдала. Даже когда ему прибавили пенсию, так он испугался, что произошла какая-то ошибка, и стал выяснять в собесе, чьи это деньги! Пройдя вот такую школу жизни и столько повидав и испытав, он остался очень порядочным. Никакая среда не смогла бы изме­нить его человеческое естество. Для меня он всегда был на голову выше всех, кого я знала. Возможно, кому-то покажется, что я его слишком идеализирую, но я так не ду­маю. Мне приходилось видеть его в различных ситуациях, и всегда он был самим собой".

Далеко не каждый человек оставляет о себе такую память. Виктор Тарасович Корнев действительно прожил содержа­тельную и честную жизнь. Не уклонялся от опасностей, не перекладывал на чу­жие плечи того, что выпало нести ему, не кичился своими заслугами.

Сам он искренне считал, что всем лучшим в своей жизни обязан Советс­кой власти и трудовой коммуне "Чекист". Даже воспоминания об этой ком­муне он озаглавил так: "Что дала Со­ветская власть обездоленным, беспри­зорным детям".

Теперь это исторический документ, дающий основание полагать, что "Че­кист" для детей, в нём оказавшихся, был всё же в большей степени трудовой ком­муной, чем колонией. Иначе не написа­ли бы трое её ребят "Атамана Пузыря" - книжку такую же простую и искрен­нюю, какой стала вся жизнь одного из её авторов - Виктора Корнева.

Карасева Л.
//Северский меридиан.- 2000.- №4.- С. 32-33.